(1)С вы­хо­дом в серии «Жизнь за­ме­ча­тель­ных людей» книги Марка Гей­зе­ра о Мар­ша­ке пред­став­ле­ние о зна­ме­ни­том поэте у мас­со­во­го чи­та­те­ля долж­но из­ме­нить­ся. (2)Да и не толь­ко у мас­со­во­го. (3)Даже такой ма­сти­тый кри­тик, как Бе­не­дикт Сар­нов, счи­тал, что «са­мо­быт­ным ху­дож­ни­ком, тем Мар­ша­ком, каким мы его знаем, он стал толь­ко в со­вет­ское время».

(4)Но вот те­перь Марк Гей­зер по­дроб­но рас­ска­зы­ва­ет о при­хо­де поэта в ли­те­ра­ту­ру, и мы узнаём, что на­чи­нал Мар­шак со сти­хов, ко­то­рые вы­зва­ли вос­тор­жен­ные от­зы­вы Ста­со­ва, сразу же взяв­ше­го юного поэта под опеку, а также Горь­ко­го, Ша­ля­пи­на и дру­гих вы­да­ю­щих­ся ма­сте­ров. (5)Ах­ма­то­ва, на­при­мер, позд­нее при­зна­ва­лась Са­му­и­лу Яко­вле­ви­чу, что без его «Книги Руфи», вы­шед­шей ещё в 1909 году, не было бы её «Ло­то­вой жены» и не­ко­то­рых дру­гих сти­хов...

(6)В жизни Мар­ша­ка слу­ча­лось такое, что ему угро­жа­ла ре­аль­ная опас­ность. (7)Вот хотя бы ис­то­рия с раз­гро­мом мар­ша­ков­ской ре­дак­ции Де­т­из­да­та, когда были аре­сто­ва­ны мно­гие её со­труд­ни­ки и ав­то­ры. (8)Годы спу­стя в деле од­но­го из ре­прес­си­ро­ван­ных тогда де­т­из­да­тов­цев нашли ордер на арест са­мо­го Са­му­и­ла Яко­вле­ви­ча. (9)Спас­ло его то, что он во­вре­мя уехал из Ле­нин­гра­да...

(10)От­ку­да же взял­ся дет­ский клас­сик Мар­шак, вос­хи­щав­ший таких боль­ших и очень раз­ных пи­са­те­лей, как М. Горь­кий, В. Ма­я­ков­ский, М. Цве­та­е­ва, К. Чу­ков­ский? (11)Все­мир­но из­вест­ный пе­ре­вод­чик, вы­иг­ры­вав­ший твор­че­ские «дуэли» у самых вы­да­ю­щих­ся ма­сте­ров? (12)3аме­ча­тель­ный пе­да­гог, вос­пи­та­тель юных, да и не юных по­этов?

(13)Глав­ное, на­вер­ное, было в его любви  — к людям, к ли­те­ра­ту­ре и пре­жде всего к детям. (14)А зна­ме­ни­тые мар­ша­ков­ские бе­се­ды с чем-то за­ин­те­ре­со­вав­ши­ми его лю­дь­ми (чаще всего с ли­те­ра­то­ра­ми)  — вос­тор­жен­ны­ми от­кли­ка­ми на них полны вос­по­ми­на­ния о Са­му­и­ле Яко­вле­ви­че?..

(15)Одну из самых силь­ных стра­ниц в твор­че­ской био­гра­фии Мар­ша­ка при­от­крыл Борис По­ле­вой, в ту пору  — глав­ный ре­дак­тор жур­на­ла «Юность». (16)Он уже слы­шал, что Мар­шак еле жив, что врачи бо­рют­ся даже не за дни, а за часы его жизни... (17)И вдруг зво­нок у него в ре­дак­ции: «С вами хочет го­во­рить Са­му­ил Яко­вле­вич». (18)По­ле­вой не по­ве­рил. (19)Решил, что его разыг­ры­ва­ют.

«(20)И тут я слышу то,  — вспо­ми­на­ет он,  — что сразу убеж­да­ет меня, что я го­во­рю с на­сто­я­щим Мар­ша­ком, с по­этом, на­хо­дя­щим­ся при смер­ти:

— (21)Го­луб­чик мой, вы, на­вер­ное, слы­ша­ли, я ослеп. (22)Ни­че­го не вижу. (23)Но гран­ки мне про­чли. (24)По­верь­те, там есть серьёзные огре­хи. (25)Нет-нет, не ваши, а мои огре­хи... (26)Гран­ки перед вами? (27)Най­ди­те стра­нич­ку такую-то, (28)Нашли? (29)Возь­ми­те ка­ран­да­шик, я вам про­дик­тую по­прав­ку. (30)Мне ста­но­вит­ся страш­но.

—(31)Са­му­ил Яко­вле­вич, я к вам заеду. (32)Жур­нал по­тер­пит.

—(33)Нет, нет, нет, это мы с вами можем по­тер­петь, а жур­нал тер­петь не может. (34)У нас мил­ли­он чи­та­те­лей, им надо во­вре­мя до­став­лять жур­нал.(35)3апи­сы­вай­те.  — (36)Это зву­чит уже как при­каз».

(37)По­ле­вой решил, что худ­шее для Мар­ша­ка уже по­за­ди. (38)Не может же че­ло­век на смерт­ном одре дер­жать кор­рек­ту­ру!

(39)Но Мар­шак  — мог. (40)И уже через день после этого раз­го­во­ра По­ле­вой услы­шал, что Са­му­и­ла Яко­вле­ви­ча нет в живых...

(По С. Си­во­ко­ню*)

*Сер­гей Ива­но­вич Си­во­конь (род. в 1933 г.)  — рус­ский ли­те­ра­тур­ный кри­тик и ли­те­ра­ту­ро­вед.