(1)На за­двор­ках на­ше­го села сто­я­ло на сваях длин­ное по­ме­ще­ние из досок. (2)Я пер­вый раз в жизни здесь услы­шал му­зы­ку  — скрип­ку. (3)На ней играл Вася-поляк. (4)О чём мне рас­ска­зы­ва­ла му­зы­ка? (5)О чём-то очень боль­шом. (6)На что же это жа­ло­ва­лась она, на кого гне­ва­лась? (7)Тре­вож­но и горь­ко мне. (8)Хо­чет­ся за­пла­кать, от­то­го что мне жалко са­мо­го себя, жалко тех, что спят не­про­буд­ным сном на клад­би­ще!

(9)Вася, не пе­ре­ста­вая иг­рать, го­во­рил: «(10)Эту му­зы­ку на­пи­сал че­ло­век, ко­то­ро­го ли­ши­ли са­мо­го до­ро­го­го. (11)Если у че­ло­ве­ка нет ма­те­ри, нет отца, но есть ро­ди­на, он ещё не си­ро­та. (12)Всё про­хо­дит: лю­бовь, со­жа­ле­ние о ней, го­речь утрат, даже боль от ран,  — но ни­ко­гда не про­хо­дит и не гас­нет тоска по ро­ди­не. (13)Эту му­зы­ку на­пи­сал мой зем­ляк Огин­ский. (14)На­пи­сал на гра­ни­це, про­ща­ясь с ро­ди­ной. (15)Он по­сы­лал ей по­след­ний при­вет. (16)Давно уже нет ком­по­зи­то­ра на свете, но боль его, тоска его, лю­бовь к род­ной земле, ко­то­рую никто не может от­нять, жива до сих пор».

(17)«Спа­си­бо вам, дя­день­ка»,  — про­шеп­тал я. (18)«За что, маль­чик?»  — (19)«3а то, что я не си­ро­та». (20)Вос­тор­жен­ны­ми сле­за­ми бла­го­да­рил я Васю, этот мир ноч­ной, спя­щее село, а также спя­щий за ним лес. (21)В эти ми­ну­ты не было для меня зла. (22)Мир был добр и оди­нок так же, как я. (23)Во мне зву­ча­ла му­зы­ка о не­ис­тре­би­мой любви к ро­ди­не! (24)Ени­сей, не спя­щий даже ночью, мол­ча­ли­вое село за моей спи­ной, куз­не­чик, из по­след­них сил ра­бо­та­ю­щий на­пе­ре­кор осени в кра­пи­ве, от­ли­ва­ю­щей ме­тал­лом,  — это была моя ро­ди­на.

(25)...Про­шло много лет. (26)И вот од­на­ж­ды в конце войны я стоял возле пушек в раз­ру­шен­ном поль­ском го­ро­де. (27)Кру­гом пахло гарью, пылью. (28)И вдруг в доме, рас­по­ло­жен­ном через улицу от меня, раз­да­лись звуки ор­га­на. (29)Эта му­зы­ка раз­бе­ре­ди­ла вос­по­ми­на­ния. (30)Когда-то мне хо­те­лось уме­реть от не­по­нят­ной пе­ча­ли и вос­тор­га после того, как я по­слу­шал по­ло­нез Огин­ско­го. (31)Но те­перь та же му­зы­ка, ко­то­рую я слу­шал в дет­стве, пре­ло­ми­лась во мне и за­ка­ме­не­ла, осо­бен­но та её часть, от ко­то­рой я пла­кал когда-то. (32)Му­зы­ка так же, как и в ту далёкую ночь, хва­та­ла за горло, но не вы­жи­ма­ла слёз, не про­рас­та­ла жа­ло­стью. (33)Она звала куда-то, за­став­ля­ла что-ни­будь де­лать, чтобы по­тух­ли эти по­жа­ры, чтобы люди не юти­лись в го­ря­щих раз­ва­ли­нах, чтобы небо не под­бра­сы­ва­ло взры­ва­ми. (34)Му­зы­ка власт­во­ва­ла над оце­пе­нев­шим от горя го­ро­дом, та самая му­зы­ка, ко­то­рую, как вздох своей земли, хра­нил в серд­це че­ло­век, ни­ко­гда не ви­дав­ший ро­ди­ны и всю жизнь тос­ко­вав­ший о ней.

(По В. Аста­фье­ву*)

* Вик­тор Пет­ро­вич Аста­фьев (1924—2001), вы­да­ю­щий­ся рус­ский про­за­ик. Важ­ней­шие темы твор­че­ства  — во­ен­ная и де­ре­вен­ская.

Ис­точ­ник тек­ста: ЕГЭ 2013. Рус­ский язык: тре­ни­ро­воч­ные за­да­ния / И. П. Цы­буль­ко, С. И. Льво­ва  — М. : Эксмо, 2012.  — 136 стр.

Ва­ри­ант 6.