(1)Это было утром. (2)Ко­ман­дир ба­та­льо­на Ко­ше­лев по­звал к себе Семёна Шко­лен­ко и объ­яс­нил, как все­гда без дол­гих слов:

  — «Языка» надо до­стать.

  — (3)До­ста­ну,  — ска­зал Шко­лен­ко.

(4)Он вер­нул­ся к себе в окоп, про­ве­рил ав­то­мат, по­ве­сил на пояс три диска, при­го­то­вил пять гра­нат, две про­стые и три про­ти­во­тан­ко­вые, по­ло­жил их в сумку, потом огля­дел­ся и, по­ду­мав, взял при­пасённую в сол­дат­ском мешке мед­ную про­во­лоч­ку и спря­тал её в кар­ман. (5)Идти пред­сто­я­ло вдоль бе­ре­га. (6)После утрен­не­го дождя земля ещё не про­сох­ла, и на троп­ке были хо­ро­шо видны ухо­див­шие в лес следы.

(7)Впе­ре­ди были за­рос­ли. (8)Шко­лен­ко по­полз через них на­ле­во; там вид­не­лась яма, кру­гом неё рос бу­рьян. (9)Из ямы, в про­све­те между ку­ста­ми бу­рья­на, был виден сто­яв­ший со­всем близ­ко миномёт и на не­сколь­ко шагов по­даль­ше  — руч­ной пулемёт: один немец стоял у миномёта, а ше­сте­ро си­де­ли, со­брав­шись в кру­жок, и ели из ко­тел­ков.

(10)То­ро­пить­ся было не­за­чем: цель была на виду. (11)Он проч­но упёрся левой рукой в дно ямы, вце­пил­ся в землю так, чтобы рука не скольз­ну­ла, и, при­под­няв­шись, швыр­нул гра­на­ту. (12)Когда он уви­дел, что ше­сте­ро лежат не­по­движ­но, а один, тот, ко­то­рый стоял у миномёта, про­дол­жа­ет сто­ять около него, удивлённо глядя на изуро­до­ван­ный оскол­ком гра­на­ты ствол, Шко­лен­ко вско­чил и, вплот­ную по­дой­дя к немцу, не сводя

с него глаз, зна­ка­ми по­ка­зал, чтоб тот от­стег­нул у себя па­ра­бел­лум и бро­сил на землю, чтоб взва­лил пулемёт на плечи. (13)Немец по­слуш­но на­гнул­ся

и под­нял пулемёт. (14)Те­перь у него были за­ня­ты обе руки.

(15)Так они и пошли об­рат­но  — впе­ре­ди немец со взва­лен­ным на плечи пулемётом, сзади Шко­лен­ко.

(16)На ко­манд­ный пункт ба­та­льо­на Шко­лен­ко до­брал­ся толь­ко после по­лу­дня.

  — (17)Хо­ро­шо,  — ска­зал ко­ман­дир полка,  — одну за­да­чу,  — он кив­нул на ка­пи­та­на Ко­ше­ле­ва,  — вы вы­пол­ни­ли, те­перь вы­пол­ни­те мою: вы долж­ны узнать, где стоят их осталь­ные миномёты.

  — (18)Узнаю,  — ко­рот­ко ска­зал Шко­лен­ко,  — один пойду?

  — (19)Один,  — ска­зал Ко­ше­лев.

(20)Шко­лен­ко по­си­дел при­мер­но с пол­ча­са, вски­нул ав­то­мат и, уже не до­бав­ляя гра­нат, снова пошёл в ту сто­ро­ну, что и утром.

(21)Те­перь он взял пра­вее де­рев­ни и ближе к реке, пря­чась в рос­ших по обо­чи­нам до­ро­ги ку­стах. (22)Идти при­ш­лось по длин­ной ло­щи­не, про­би­ра­ясь сквозь гу­стой, ца­ра­пав­ший руки и лицо ореш­ник, через мел­ко­ле­сье. (23)Возле боль­шо­го куста были хо­ро­шо видны три миномёта, сто­яв­шие в балке.

(24)Шко­лен­ко лёг плаш­мя и вы­та­щил бу­ма­гу, на ко­то­рой он за­ра­нее решил на­чер­тить для точ­но­сти, где имен­но стоят миномёты. (25)Но в ту се­кун­ду, когда он при­нял это ре­ше­ние, се­ме­ро нем­цев, сто­яв­ших у миномётов, по­до­шли друг к другу и сели у ближ­не­го к Шко­лен­ко миномёта, всего в вось­ми мет­рах от него. (26)Ре­ше­ние ро­ди­лось мгно­вен­но, может быть, так мгно­вен­но от­то­го, что толь­ко се­год­ня, в точно такой же об­ста­нов­ке, ему уже один раз по­вез­ло. (27)Взрыв был очень силь­ным, и немцы ле­жа­ли уби­тые. (28)Не­ожи­дан­но в двух де­сят­ках шагов от него в ку­стах силь­но за­шур­ша­ло. (29)При­жав к жи­во­ту ав­то­мат, Шко­лен­ко пу­стил туда длин­ную оче­редь ве­е­ром, но из ку­стов вме­сто нем­цев вы­ско­чил его хо­ро­ший зна­ко­мый Са­та­ров, боец 2-го ба­та­льо­на, не­сколь­ко дней тому назад взя­тый в плен. (30)Вслед за ним из ку­стов вышли ещё шест­на­дцать че­ло­век. (31)Трое были окро­вав­ле­ны, од­но­го из них под­дер­жи­ва­ли на руках.

  — (32)Ты стре­лял?  — спро­сил Са­та­ров.  — (33)Вот, по­ра­нил их,  — по­ка­зал Са­та­ров рукой на окро­вав­лен­ных людей.  — (34)А где же все?

  — (35)А я один,  — от­ве­тил Шко­лен­ко.  — (36)А вы тут что?

  — (37)Мы мо­ги­лу себе рыли,  — ска­зал Са­та­ров,  — нас двое ав­то­мат­чи­ков сте­рег­ли, они, как услы­ша­ли взрыв, убе­жа­ли. (38)А ты, зна­чит, один?

  — (39)Один,  — по­вто­рил Шко­лен­ко и по­смот­рел на миномёты.  — (40)Ско­рее миномёты бе­ри­те, сей­час к своим пойдём.

(41)Он шёл сзади вы­ру­чен­ных им из плена и видел окро­вав­лен­ные тела ра­не­ных, и горь­кое вы­ра­же­ние по­яв­ля­лось на его лице.

(42)Через пол­то­ра часа они дошли до ба­та­льо­на. (43)Шко­лен­ко отра­пор­то­вал и, вы­слу­шав бла­го­дар­ность ка­пи­та­на, отошёл на пять шагов

и нич­ком лёг на землю. (44)Уста­лость сразу на­ва­ли­лась на него: от­кры­ты­ми гла­за­ми он смот­рел на тра­вин­ки, рос­шие около, и ка­за­лось стран­ным, что он вот живёт, и кру­гом растёт трава, и всё кру­гом такое же, как было.

(По К. М. Си­мо­но­ву*)

* Кон­стан­тин Ми­хай­ло­вич Си­мо­нов (1915—1979)  — рус­ский со­вет­ский жур­на­лист и про­за­ик, ки­но­сце­на­рист.