(1)У каж­до­го из нас бы­ва­ет ино­гда чув­ство, что его силы при­хо­дят к концу, что он «боль­ше не может»: «жизнь так тя­гост­на, так уни­зи­тель­на и ужас­на, что пе­ре­но­сить её даль­ше нель­зя»... (2)Но время идёт; оно при­но­сит новые труд­но­сти и новые опас­но­сти  — и мы вы­но­сим их. (3)Мы справ­ля­ем­ся с не­взго­да­ми, не при­ми­ря­ясь, и сами не знаем потом, как мы могли пе­ре­жить и пе­ре­не­сти про­изо­шед­шее. (4)Ил­лю­зия «не­воз­мож­но­сти» рас­се­и­ва­ет­ся при при­бли­же­нии к со­бы­ти­ям, душа чер­па­ет от­ку­да-то новые силы, и люди живут даль­ше, от вре­ме­ни до вре­ме­ни снова впа­дая в ту же ил­лю­зию. (5)Это по­нят­но: взор у нас бли­зо­рук и поле зре­ния не­ве­ли­ко; мы сами не обо­зре­ва­ем тех сил, ко­то­рые нам даны, и не­до­оце­ни­ва­ем их. (6)Мы не знаем, что мы го­раз­до силь­нее, чем это нам ка­жет­ся; что у нас есть див­ный ис­точ­ник, ко­то­ро­го мы не бережём; див­ная спо­соб­ность, ко­то­рую мы не укреп­ля­ем; ве­ли­кая сила лич­ной и на­ци­о­наль­ной жизни, без ко­то­рой не воз­ник­ла бы и не удер­жа­лась бы ни­ка­кая куль­ту­ра... (7)Я ра­зу­мею  — тер­пе­ние.

(8)Что ста­лось бы с нами, лю­дь­ми, и пре­жде всего и боль­ше всего  — с нами, рус­ски­ми лю­дь­ми, если бы не тер­пе­ние? (9)Как спра­ви­лись бы мы с нашей жиз­нью и с на­ши­ми стра­да­ни­я­ми? (10)Стоит толь­ко оки­нуть взгля­дом ис­то­рию Рос­сии за ты­ся­чу лет, и перед нами вста­нет во­прос: как мог рус­ский народ спра­вить­ся с этими не­сча­стья­ми, с этими ли­ше­ни­я­ми, опас­но­стя­ми, бо­лез­ня­ми, с этими ис­пы­та­ни­я­ми, вой­на­ми и уни­же­ни­я­ми? (11)Сколь ве­ли­ка была его вы­нос­ли­вость, его упор­ство, его вер­ность и пре­дан­ность  — его ве­ли­кое ис­кус­ство не опус­кать руки, стой­ко дер­жать­ся, стро­ить на раз­ва­ли­нах и мно­го­крат­но воз­рож­дать­ся за­но­во... (12)И если мы, позд­ние по­том­ки ве­ли­ких рус­ских «сто­я­те­лей» и «тер­пе­лив­цев», утра­ти­ли это ис­кус­ство, то мы долж­ны найти его вновь и вос­ста­но­вить его в себе, иначе ни Рос­сии, ни рус­ской куль­ту­ре боль­ше не бы­вать...

(13)Всё время, пока длит­ся жизнь, она несёт нам свое «да» и своё «нет»  — силу и бес­си­лие, здо­ро­вье и бо­лезнь, успех и не­успех, ра­дость и горе, на­сла­жде­ние и от­вра­ще­ние. (14)И вот мы долж­ны как можно рань­ше на­учить­ся спо­кой­но при­ни­мать «от­ка­зы» жизни, бодро смот­реть в глаза на­дви­га­ю­ще­му­ся «нет» и при­вет­ли­во встре­чать не­при­вет­ли­вую «из­нан­ку» зем­но­го бытия. (15)Пусть при­бли­жа­ет­ся ни­зи­на жизни, пусть гро­зит не­же­лан­ное, не­удоб­ное, от­вра­ти­тель­ное или страш­ное. (16)Мы не долж­ны по­мыш­лять о бег­стве или про­кли­нать свою судь­бу. (17)Надо ду­мать о том, как одо­леть беду и как по­бе­дить врага.

(18)Сна­ча­ла это бы­ва­ет и труд­но, и страш­но, осо­бен­но в дет­стве. (19)Как тя­же­ла ребёнку пер­вая утра­та... (20)Как то­ми­тель­ны пер­вые ли­ше­ния... (21)И пер­вая боль нам ка­жет­ся «не­за­слу­жен­ной», а пер­вое на­ка­за­ние  — чрез­мер­но су­ро­вым... (22)Как легко дет­ской душе за­бо­леть за­ви­стью, не­на­ви­стью, оже­сто­че­ни­ем или чув­ством соб­ствен­но­го ни­что­же­ства... (23)Но все эти жиз­нен­ные ущер­бы не­об­хо­ди­мы и по­лез­ны для вос­пи­та­ния ха­рак­те­ра. (24)Нам надо на­учить­ся вы­но­сить их и при­вык­нуть к этому. (25)Нам надо одо­леть в себе ма­ло­ду­шие и не пре­да­вать­ся рас­те­рян­но­сти. (26)Надо вос­пи­тать в себе жиз­нен­но­го стра­те­га: спо­кой­но пред­ви­деть на­ступ­ле­ние «не­при­я­те­ля» и твёрдо встре­чать его с уве­рен­но­стью в соб­ствен­ной по­бе­де, ибо по­бе­да без этой уве­рен­но­сти не­воз­мож­на. (27)Ис­кус­ство ду­хов­ной по­бе­ды со­сто­ит в том, чтобы из­вле­кать из борь­бы с ли­ше­ни­я­ми, опас­но­стя­ми и ис­пы­та­ни­я­ми всё новую и новую силу духа. (28)Ис­пы­та­ние по­сы­ла­ет­ся нам имен­но для твор­че­ско­го пре­одо­ле­ния, для очи­ще­ния, для углуб­ле­ния, за­ка­ли­ва­ния и укреп­ле­ния. (29)И если сча­стье может из­ба­ло­вать и из­не­жить че­ло­ве­ка, так что он ста­нет сла­бее са­мо­го себя, то не­сча­стье яв­ля­ет­ся шко­лой тер­пе­ния и на­уча­ет че­ло­ве­ка быть силь­нее себя са­мо­го.

(30)Итак, че­ло­ве­ку не­об­хо­ди­ма пре­жде всего спо­соб­ность пе­ре­но­сить ли­ше­ния и не­при­ят­но­сти, идти нав­стре­чу вся­кой не­удо­вле­творённо­сти и без­ра­дост­но­сти и му­же­ствен­но встре­чать стра­да­ние «с под­ня­тым за­бра­лом». (31)Это не­лег­ко; этому надо учить­ся и на­учить­ся. (32)Это удаётся да­ле­ко не каж­до­му и не все­гда. (33)Че­ло­ве­ку есте­ствен­но то­мить­ся в без­ра­дост­ной жизни, а бы­ва­ет так, что его окру­жа­ет не­про­гляд­ная тьма, безо вся­кой пер­спек­ти­вы и без ма­лей­шей искры на­деж­ды. (34)Тогда конь на­ше­го ин­стинк­та может под­нять­ся на дыбы и об­на­ру­жить не­укро­ти­мое упрям­ство. (35)Бунт есте­ства дол­жен быть пре­одолён, упор­ство его долж­но быть слом­ле­но, иначе че­ло­ве­ку гро­зит раз­ло­же­ние лич­но­сти. (36)Он может быть от­ча­сти укрощён силою воли, от­ча­сти уте­шен но­вы­ми, иными ра­до­стя­ми, во вся­ком слу­чае  — ути­хо­ми­рен.

(37)Тер­пе­ние есть сво­е­го рода до­ве­рие к себе и к своим силам. (38)Оно есть ду­шев­ная не­устра­ши­мость, спо­кой­ствие, рав­но­ве­сие, при­сут­ствие духа. (39)Кто при­смот­рит­ся к че­ло­ве­че­ской ис­то­рии  — сколь ве­ли­ки были стра­да­ния людей и что из этого вы­хо­ди­ло,  — тот по­зна­ет и при­зна­ет ве­ли­кую твор­че­скую силу тер­пе­ния. (40)От него за­ви­сит вы­нос­ли­вость вся­ко­го труда и твор­че­ства.

(41)Тер­пе­ли­во де­ла­ет гу­се­ни­ца своё дело  — и пре­вра­ща­ет­ся в ба­боч­ку с див­ны­ми кры­лья­ми. (42)И у че­ло­ве­ка вы­рас­тут ещё пре­крас­ней­шие кры­лья, если он будет жить и тво­рить с ис­тин­ным тер­пе­ни­ем.

(По И. А. Ильи­ну*)

*Иван Алек­сан­дро­вич Ильин (1883–1954)  — рус­ский фи­ло­соф, пи­са­тель и пуб­ли­цист.