—  (1)Жен­дос  — ко­ря­вый нос, поросёночка унёс!

(2)Ев­ге­ний Ива­но­вич Го­лу­бев по­вер­нул го­ло­ву  — пе­ре­гнув­шись через за­бор­чик, на него смот­ре­ла, улы­ба­ясь, Елена Ива­нов­на, строй­ная, но не­мо­ло­дая уже жен­щи­на, очень по­хо­жая на мать, Гла­фи­ру Ни­ко­ла­ев­ну, толь­ко мать в его вос­по­ми­на­ни­ях все­гда была мо­ло­же. (3)Забор не по­ме­шал Го­лу­бе­ву об­нять и рас­це­ло­вать сест­ру.

—  (4)Ле­ни­вый, как все хи­рур­ги. (5)Не по­зво­ни я, не скажи, что улицу сно­сят, ведь не при­е­хал бы ни­ко­гда! (6)А так повод: в по­след­ний раз на дом дет­ства гля­нуть.

—  (7)Спа­си­бо.

—  (8)Ко­неч­но, в го­ро­де-то лучше. (9)Со­всем забыл род­ные места... (10)Ца­рап­ну­ло сер­деч­ко-то?

—  (11)Есть ма­лень­ко.

—  (12)Да уж вижу, что не ма­лень­ко. (13)Всё дет­ство разом вспом­нил?

—  (14)«Всё» сразу не вспом­нишь. (15)Я по­сте­пен­но.

—  (16)Вспо­ми­най, вспо­ми­най. (17)Это нам по­лез­но.

(18)И потом спро­си­ла, глядя на сто­яв­ше­го рядом Лёшку:

—  А это что за жерт­ва ур­ба­ни­за­ции?

—  (19)Он не ур­ба­ни­за­ции. (20)Со­сед­кин сын. (21)Мать-оди­ноч­ка.

—  (22)Не усы­нов­лять ли со­брал­ся?

—  (23)Может, и усы­но­вил бы, да со­сед­ка не даст. (24)Гор­ла­стая.

(25)Ев­ге­ний Ива­но­вич за­хо­тел сме­нить тему раз­го­во­ра.

—  (26)А ты, Лен, стала мень­ше по­хо­дить на мать.

—  (27)Ста­рею я, бра­тик.

—  (28)Да брось ты.

—  (29)Скоро на пен­сию... (30)Вот сча­стье при­ва­ли­ло: дом ло­ма­ют, це́лую квар­ти­ру в го­ро­де дают... (31)А как у тебя?

—  (32)Пы­та­юсь вы­пол­нить нормы по ре­зек­ции же­луд­ка.

—  (33)Пе­ча­та­ешь?

—  (34)Что мне пе­ча­тать?

—  (35)Стихи свои. (36)На ма­шин­ке.

—  (37)Ну да, сей­час мода такая: все хи­рур­ги в пи­са­те­ли пошли. (38)Даже в юмо­ри­сты.

—  (39)Не страш­но. (40)Хуже будет, если на­о­бо­рот.

—  (41)Это как?

—  (42)Ля­жешь на стол, а тебе ска­жут: «А сей­час ап­пен­ди­цит вам чик­нет сам Ан­дрей Воз­не­сен­ский».

(43)Они по­сме­я­лись, потом Ев­ге­ний Ива­но­вич по­звал Лёшку, все про­шли в не­боль­шой сад перед домом.

—  (44)В дом войдёшь?

—  (45)По­до­жди, сест­ра, дай с садом по­здо­ро­вать­ся. (46)И по­про­щать­ся за­од­но. (47)Его ведь тоже в рас­ход...

(48)Ев­ге­ний Ива­но­вич подошёл к яб­ло­не, по­гла­дил её серую кору. (49)Под­ме­тил, что крона за­кры­ва­ет от него почти пол­са­да. (50)Улыб­нул­ся чему-то, вышел на от­кры­тое место.

—  (51)Если мне не из­ме­ня­ет па­мять, то вот здесь, Лёха, было бом­бо­убе­жи­ще.

—  (52)Левее не­мно­го,  — по­пра­ви­ла его Елена Ива­нов­на.

—  (53)Здесь?

—  (54)Да...

(55)Ев­ге­ний Ива­но­вич по­мол­чал, а Лёшка по­ин­те­ре­со­вал­ся:

—  А что такое бом­бо­убе­жи­ще?

—  (56)Это дом в земле, в ко­то­ром люди пря­та­лись в войну от бомбёжки, чтобы их не убило,  — по­яс­ни­ла Елена Ива­нов­на.

—  (57)А зачем их уби­вать?  — опять спро­сил Лёшка.

—  (58)Зачем уби­вать...  — по­вто­рил Ев­ге­ний Ива­но­вич, по­смот­рел на сест­ру и фи­зио­но­мию вы­тя­нул: мол, вот па­рень даёт: какие во­про­сы за­би­ва­ет.

—  (59)Зна­ешь, Лёха, чест­но го­во­ря, долго это тебе объ­яс­нять, да ты сей­час всего и не поймёшь. (60)Знай пока одно, па­рень: плохо для всех  — и для боль­ших, и для ма­лень­ких,  — когда война. (61)И лучше бы у нас её ни­ко­гда не было. (62)Сей­час это наша за­бо­та, а вы­рас­тешь, мы тебе всё рас­ска­жем и за­бо­ту эту тебе пе­ре­да­дим. (63)Поймёшь, узна­ешь. (64)Ста­нешь нашим за­щит­ни­ком. (65)Бу­дешь?

—  (66)Буду. (67)А как я узна́ю?

(68)Ев­ге­ний Ива­но­вич под­нял его на руки, подошёл к берёзе. (69)По­ка­зал ему за­плыв­шее опу­хо­лью место на ство­ле. (70)Спро­сил сест­ру: «Здесь?» (71)Та кив­ну­ла го­ло­вой.

—  (72)Ви­дишь ли, Алек­сей, вот тут в де­ре­во в войну уда­рил огром­ный оско­лок от бомбы и за­стрял там, в ство­ле. (73)Место давно уже за­рос­ло  — оно тебе и не за­мет­но. (74)Но он там, по­ни­ма­ешь, там. (75)И берёза пом­нит, пом­нит до сих пор. (76)Про­шло время, вы­рос­ли новые ветки на берёзе. (77)А ста­рые ветки рас­ска­зы­ва­ют им про войну.

—  (78)А как?

—  (79)А сок идёт снизу, из земли, через оско­лок. (80)Мо­ло­дые ветки и спра­ши­ва­ют: «От­че­го это сок гор­чит ино­гда?» (81)А ста­рые от­ве­ча­ют: «Это война была».

—  (82)Боль­но ты мудрёно го­во­ришь,  — Елена Ива­нов­на улыб­ну­лась.

—  (83)Так я сей­час боль­ше для себя, для уточ­не­ния. (84)А па­рень тоже поймёт! (85)Под­растёт и поймёт, если втол­ко­вать как сле­ду­ет, а не как ино­гда у тебя в школе пе­да­го­ги... (86)Ну-ну  — шучу. (87)Глав­ное, чтобы пра­виль­но втол­ко­вать. (88)А для этого пока живём  — не за­бы­вать, ни­че­го­шень­ки.

(89)Ев­ге­ний Ива­но­вич при­сло­нил­ся к берёзе, за­мол­чал. (90)Смот­рел на цве­ту­щий в по­след­ний раз ста­рый сад и мол­чал, вспо­ми­нал...

(По Ю. И. Чи­че­ву*)

*Юрий Ива­но­вич Чичев (1938–2021)  — со­вре­мен­ный рус­ский поэт, пи­са­тель, жур­на­лист.